Судебная речь по делу о дорожно-транспортном происшествии (ДТП) на Дмитровском шоссе

Фабула:
А.П-ов на “Опеле” выехал на полосу встречного движения и совершил столкновение с “Жигулями” и затем с микроавтобусом. От полученных повреждений водитель и ребенок-пассажир “Жигулей” погибли на месте. Сюжет об этой аварии показывали в телепередаче “Дорожный патруль” с комментариями о пьяных лихачах, распоясавшихся владельцах иномарок и проч.
Защита осложнялась судебной практикой, согласно которой водители, виновные в гибели двух лиц, обязательно лишаются свободы. Перспектива для подсудимого была не радостной. Возникла идея добиться инвалидности, что при прочих равных условиях в суде всегда полезно. И действительно - реальные основания при глубоком изучении медицинских документов П-ова адвокатом Куприяновым совместно с опытными врачами-экспертами подзащитного нашлись. Инвалидом П-ов признан был,что сыграло не последнюю роль в результате процесса.

Речь адвоката А. Куприянова, защитника подсудимого А. П-ова

Ваша честь ! 

Сегодня мы с Вами рассматриваем случай редкий по своей трагической полярности. Даже регистрационный номер дела у него соответствующий - 1199. Две единицы и две девятки. На одном полюсе невосполнимая утрата сидящей перед нами женщины. Никто, и я в том числе, не может осуждать ее за то, что она жаждет мести, жаждет наказать подсудимого, уговаривает себя в том, что он виновен. Е. В. ошибочно кажется, что с суровым наказанием подсудимого ей станет легче. Эта глубоко несчастная женщина пока не подозревает, что на самом деле буквально в ближайшие дни на нее навалится дополнительная тяжесть.

Неизбежно придет осознание того, что именно она приложила все возможные усилия и средства к наказанию человека, который является такой же жертвой несчастного случая, как и ее близкие. И, поверьте, сама потерпевшая, как никто из нас знает, что я говорю правду. Это - так!
На другом полюсе в этой трагедии находится подсудимый. Из молодого перспективного математика, за 2 недели до случившегося "с отличием" окончившего престижный институт, а до этого с медалью школу, по воле злого рока он превратился в нетрудоспособного инвалида II группы. Да и остался-то в живых он просто чудом.
Разве он уже не наказан? Обратите внимание на исключительно положительную характеристику с теперешнего места работы подсудимого - Ассоциации молодых инвалидов России. Там все сказано правильно, нечего и добавить, но разве сама работа в таком учреждении, уже, в некотором роде, не есть наказание ?
Ст. 43 Уголовного кодекса РФ говорит, что "наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях предупреждения совершения новых преступлений." Думается, в отношении подсудимого и та и другая цель возможного наказания уже достигнуты: он также потерял здоровье - стал инвалидом 2 группы (ну, не расстреливать же его теперь?), а кроме того, подсудимый уже никогда не сможет сесть за руль автомобиля - пожизненный запрет врачей имеется в деле.
Вот только право ли следствие, назначив именно подсудимого виновником произошедшей трагедии?  Да и был ли у нашей трагедии истинный виновник или все произошедшее относится к категории "трагических случайностей" ?
Да, Саша остро переживает случившееся, на себе чувствует трагедию семьи Ивановых и поэтому, как всякий нормальный, такой же, как и все мы, человек, признает свою вину и кается в ней.
Кто будет спорить с ним ? Ведь именно его старенькая десятилетняя (1986г.) машина со слабосильным двигателем, переделанным на дешевый 76-ой бензин,  стала тем снарядом, который оборвал жизнь погибших и искалечил его самого. Этот факт неопровержимо доказан экспертами. Но это есть первый и последний доказанный следствием факт. Юридически все обвинительное заключение зиждется на предположениях и сомнительных показаниях потерпевших.
Когда, я приступил к защите - к сожалению, это произошло только на завершающей стадии следствия - я спросил следователя, что же он совершенно очевидно "топит" обвиняемого, отметая любой довод в его пользу, следователь откровенно ответил: "Имеем два трупа, кто-то же должен за это ответить ? И вообще, что вы волнуетесь - инвалидов не сажают. Что он бандит какой-нибудь, что ли ? ".
Я лично, как отставной майор, понимаю позицию следствия: главное довести дело до суда, а там уже не следователь и прокурор, а судья с заседателями за все отвечают. Ведь  речь сегодня идет о неосторожном преступлении и, как правильно рассудил следователь, перед нами не рецидивист, не бандит, а такой же как и мы законопослушный гражданин, только очень больной, которого своим   приговром еще сегодня может переместить в камеру Бутырки именно к бандитам и насильникам, которые граждан не таких, как они, очень не любят и нередко просто убивают: иногда медленно, а иногда и быстро.
Именно поэтому я, переходя к юридическому анализу случившегося, очень прошу председательствующего  особенно скрупулезно подойти к оценке доказательств. Я - адвокат и инженер по первому образованию,  используя свои знания, помогу профессиональному судье - юристу высшей квалификации, понять всю абсурдность некоторых утверждений следствия, а также очевидную недостаточность остальных доказательств для вынесения обвинительного приговора. Эта роль защитника в сегодняшнем процессе как никогда важна.
О нарушениях прав подсудимого на следствии много говорить не стоит. Они, я бы сказал, обычны.  Но в данном случае, эти нарушения, на наш взгляд, могут оказать важнейшее значение на исход процесса, если суд пройдет мимо них, не оценив в должной мере.
Во-первых, ни один автомобиль из участвующих в ДТП не был признан "вещественным доказательством". А о том как хранились эти важнейшие "недоказательства" видно даже из ходатайства самой потерпевшей (л.д. 99 ), уже не раз обращавшей на это грубое нарушение закона внимание следствия. И тут нельзя с ней не согласиться.
Во-вторых, в протокол осмотра места происшествия явно позже и грубо небрежно (даже другой ручкой) вписаны фамилии понятых. Сначала это сделано в двух местах на л.д. 7, потом на обороте л.д. 8. Видимо, составитель протокола, в суде показавший, что он якобы случайно  якобы ошибся ручками, сделал это "случайно" подряд три раза и именно только для понятых. По какой причине ошибался следователь ручками только тогда, когда дело касалось понятых? Совершенно очевидно, что понятых просто не было во время осмотра и данные о них были вписаны в протокол позднее. На взгляд защиты, это совершенно очевидное отсутствие понятых лишает результаты осмотра места происшествия доказательного значения.
В экспертизе написано, что на "Опеле" к моменту экспертизы не хватало одного из колес (л.д. 79 ). Могло именно это колесо взорваться на ходу ? Так бывает? Бывает. Можно сомневаться, что тут так именно и было. Но теоретически такое весьма возможно. Могло это быть причиной аварии ? И такая вероятность существует. "Где это колесо ? Где это колесо? "- спрашиваю я у прокурора.  Нет ответа! Извините, тогда вопрос: экспертизу чего проводили эксперты? Вещественных доказательств? Нет! Каков процессуальный статус тех предметов, которые были представлены на экспертизу ? Это не мелочь!

Из-за этого недоразумения в экспертизе появляются поразительные выводы о том, что, хотя на автомобиле есть следы ударов, которые невозможно объяснить описанным столкновенияем (Экспертиза говорит (л.д. 82): "отдельные деформации а\м "Opel-Ascona" ... не соответствуют общему характеру возникновения деформаций ... в процессе столкновения"), но произошли они, как указал следователь - "наверное при погрузке или выгрузке", а сами эксперты стеснительно назвали эти следы - следами "возможного воздействия третьих лиц".
Хорошенькое основание для того, чтобы не обращать внимание именно на то, что собственно экспертам и требовалось искать. Следы столкновения с попутным грузовиком.

Более чем возможно, что эти повреждения возникли по причине, на которую указывает подсудимый. То есть из-за того, что автомобиль подсудимого ударил в правое заднее крыло неустановленный следствием грузовик.
Где доказательства, что эти следы, не укладывающиеся в механизм столкновения с ВАЗом, возникли именно при транспортировке, а не во время ДТП? Нет таких доказательств. Одни предположения. Следствие же вообще прошло мимо этих обстоятельств.  Действительно, зачем обращать внимание на то, что не укладывается в "генеральную линию". Например, заключение экспертов  не было предъявлено обвиняемому. Поэтому обвиняемый не был допрошен по поводу указанного заключения, обвиняемый был лишен права на защиту, он был лишен права дать свои объяснения, заявить возражения и реализовать остальные свои права, предусмотренные  процессуальным законом. Почему произошло это нарушение уголовно-процессуального закона ? Это - последствие другого маленького "недочета": предъявление обвинение совпало с окончанием следствия.

Очень удобная схема. И она полностью освобождает следователя от исполнения многих обязательных по УПК действий, а главное освобождает от назойливого присутствия на следствии защитника Куприянова, которого следователь при применении этой схемы видит всего два раза. Один раз на предъявлении обвинения, другой уже на следующий день при ознакомлении с делом.
А то защитник Куприянов еще и на проведении экспертизы захочет побывать, захочет ткнуть экспертов в то, что они не заметили. И сохранения необходимых для доказательства невиновности подзащитного вещественных доказательств будет требовать. Защитник Куприянов будет всячески мешать следствию довести дело до суда. А тут «раз-два» - и дело уже в суде.
Правда, в данном случае, может быть, я зря обвиняю следователя. Во всяком случае, первый следователь Кутьин, получается,вовсе не собирался обвинять моего подзащитного. В первые дни следствия  речь о виновности Саши, как я понимаю, вообще не шла. Именно поэтому его отец и не обращался ко мне за юридической помощью. Александр допрашивался как свидетель. Следствие твердо собиралось искать неизвестный фургон и его следы, в те дни очевидные всем. Поэтому и с вещественными доказательствами так обмишурились.
Только позже, как выяснилось по рассказам следователя, под давлением моего коллеги - адвоката потерпевшей, "звонившего во все колокола", следствие стало поворачиваться на ту колею, по которой дело и попало в суд. Но разве следователь Ивакин добыл после следователя Кутьина, какие-либо новые доказательства ? Нет, не добыл. 
Следствие дало отдельное поручение участковому по месту ДТП о поиске свидетелей. Это поручение исполнителем было проигнорировано. И следствие решило обойтись без свидетелей. А ведь они эти свидетели где-то ходят. Улица людная, машин было не очень много, но они были. В ближайших домах даже поквартирный обход не требуется делать - там квартальное кабельное телевидение есть.  Телевиденье-то есть, а свидетелей нет. Конечно, зачем следствию свидетели защиты, когда уже есть свидетели обвинения? Пусть они самые заинтересованные в исходе дела лица, так даже лучше.

Что ж, раз у суда нет других свидетелей, давайте разберемся с теми доказательствами, что есть. Вернее с теми фактами, которые кажутся обвинению доказательствами.
Верховный суд постоянно требует от судов  повысить требовательность к качеству и полноте предварительного следствия, полно и всесторонне устанавливать фактическую обстановку дорожно-транспортного происшествия и другие обстоятельства, имеющие существенное значение для дела.

Рассмотрим в свете ст. 69 УПК доказательства, положенные в основу обвинительного заключения.  О качестве документов, составивших в начальный период следствия и на стадии доследственной проверки костяк всего дальнейшего расследования, говорят хотя бы такие иллюстрации: л.д. 6 - "Вид происшествия - наезд на пешехода" (где тут они увидели пешехода, когда два трупа во встречной  машине?!) , или л.д. 17 (оборот) - "Что повреждено и уничтожено пожаром: 2 автомашины и микроавтобус" (опять не соответствие!).
Мелкие описки и неточности ? Но как можно верить при таких неточностях всему остальному? Представьте себе, что кто-нибудь из потерпевших сейчас заявит иск, что у него в несуществовавшем пожаре сгорел портфель с миллионом долларов.
Почему бы его не удовлетворить? Ведь "бумага" о том, что все машины сгорели налицо. Чем не доказательство? К сожалению, качество тех доказательств, на которых основывается обвинение, ничуть не выше. В Древнем Риме говорили: "Первая задача Юстиции не наказание виновных, а гарантированная защита невиновных".
Доказательствами преступления являются в частности - вещественные доказательства, однако согласно справке, приложенной к обвинительному заключению, их нет ! Дальше ехать некуда ! На спецстоянке ГАИ против суда стоит джип, который признан вещественным доказательством по делу о торговле наркотиками. Наркотики обнаружили под его сиденьем. И вот два года "Джип" задержан и якобы стоит под охраной, которая на нем и ездит. А в нашем деле - самое главное - автомобили, а их нет. Нет ни одного !
Подробнее рассмотрим такое доказательство, как заключение эксперта. Выше я уже его касался. Проведенная трассологическая экспертиза дает ключ для понимания всей сложившийся в рассматриваемом ДТП ситуации.
Экспертиза определила, что ВАЗ и "Опель" столкнулись практически под прямым углом, причем ни один из автомобилей не тормозил. ВАЗ не тормозил, очевидно, из-за того, что его водитель не видел "Опель" (чтобы там ни говорила потерпевшая, уважаемая Елена Владимировна). Следов юза и торможения "Опеля" на стороне дороги, на которой произошло столкновение, не было. Вряд ли прибывшие инспектора ГАИ их бы пропустили. Это единственное, что они действительно всегда фиксируют. Значит "Опель" не тормозил и не двигался с заносом. При каких обстоятельствах это возможно ?
Это в первую очередь зависит от скорости. При скорости 70-80 км./час. - по инженерным расчетам автомобиль, движущийся без торможения и заноса, обязательно должен иметь перед столкновением прямолинейный участок пути (или кривую со средним вектором к своему курсу в момент столкновения не более 18 градусов). Этот участок по расчетам должен быть по крайней мере в полтора раза большим, чем общая ширина всей дороги. (При расчетах пользовалась книга классика отечественной автоэкспертизы В.А. Иларионова "Экспертиза дорожно-транспортных происшествий" 1989г.). Такой длинный прямолинейный путь у "Опеля" очевидно отсутствовал. Это даже теоретически абсолютно исключено, так как доказано, что "Опель" не выезжал с боковой дороги. Если же прямолинейный путь короче, то отсутствие следов на асфальте необъяснимо.
При скорости 60 км/час искомое расстояние (прямолинейный путь до столкновения) равно ширине дороги, что тоже многовато. Только скорость в 50 км/час дает требуемый результат: "Опель" из крайней левой полосы своего направления движения может повернуть без юза на 90 градусов только на такой скорости. Некоторым экспертам не нравится методика Иларионова. Но указанные величины легко проверяются в рамках несложного следственного эксперимента, который за полчаса можно провести на полигоне НАМИ.
Однако фактические разрушения автомобилей таковы, что они говорят о скоростях столкновения автомобилей в районе 60 км\час (см. В.А.Иларионов "Экспертиза дорожно-транспортных происшествий", М., "Транспорт", 1989г. стр. 193, диаграмма 7.8). Наш следователь почему-то не поставил перед экспертами вопроса о скорости столкновения, хотя они могли бы на него ответить.
Таким образом можно считать доказанным от противного, что юз или боковое скольжение, при котором резко изменилось положение автомобиля относительно своего первоначального курса, у "Опеля" должен был обязательно быть.  Где и по каким причинам он произошел ? Ответа на этот ключевой вопрос у следствия нет.
Ответ есть у подсудимого. Причина - удар неизвестного грузовика, принудительно и моментально повернувший "Опель" вокруг своей оси, причем направление передник колес, "смотревших" прямо, не изменилось и поэтому "Опель" пересек осевую линию. Следствие игнорировало эту доступную для понимания любого водителя версию, пренебрегая несложными инженерными расчетами, и незаконно отказало в проведении более полной трассологической экспертизы. А ведь доказательства излагаемой версии - следы юза были, обязательно были. Только находились они там, где их никто не искал. Они находились на противоположной стороне проезжей части.
После указанного удара результирующая скорость автомобиля может весьма значительно увеличиться, т.к. к вектору начальной скорости самого автомобиля в пределах 60 км\час добавляется вектор скорости, возникшей в результате ускорения "Опеля", соответствующего силе удара грузовика. Поэтому скорость столкновения вполне может быть выше начальных 60 км\час и даже значительно.
И последнее неопровержимое для любого водителя доказательство. Подсудимый не тормозил перед столкновением. Это следствием доказано точно. А ведь он не вчера сел за руль. Имел безаварийный стаж езды по Москве почти три года, не имел непогашенных взысканий за нарушения Правил дорожного движения, а в последние полтора года вообще не имел никаких нарушений. И это говорит о его сверхдисциплинированности на дороге, т.к. любой уважающий себя инспектор ГАИ наказывает любого молодого человека за рулем при самой малой погрешности.
Какой вывод можно сделать из факта отсутствия торможения ? Только один - водитель не имел физической возможности тормозить. Например, отказала тормозная система или рулевое управление, или то и другое сразу.
А экспертиза технического состояния автомобиля почему-то не проводилась. Надо ее провести? Надо !  Пока же суд располагает только голословным утверждением из Протокола осмотра места происшествия (л.д.8). Интересно, как это подписавшее протокол лицо установило исправность тормозной системы ? Для этого, как минимум, надо завести двигатель, иначе испытать усилитель тормозов невозможно - он действует только при работающем двигателе. Но двигатель-то от кузова вообще отделился и лежал под дном.
А рулевое управление как могло быть проверено "на глаз" ? Оно же было все деформировано и разрушено после страшного удара.
Суд не может, конечно, принимать на веру предположения следствия об исправности тормозной системы и рулевого управления, но, для опровержения ряда других "доказательств", я - адвокат, на минуту, могу это себе позволить и фантазии. Пусть предположим, они действительно были исправны.
Из этого неизбежно следует, что раз опытный водитель не тормозил, значит он либо был без сознания, либо не дотягивался до педалей, то есть попросту не находился на своем месте. И то, и другое - объективно доказанная реальность по состоянию на конец ДТП: водитель лежит частью на заднем сиденье частью в багажнике и без сознания. Милиция посчитала его трупом и до приезда "скорой" не трогала. А какие есть в деле доказательства, что до столкновения с ВАЗом водитель находился в сознании? Никаких !
В прошлом году в Заире на реальный, правда небольшой, срок заключения были осуждены наши летчики. Пилотируемый ими самолет, принадлежавший местной авиакомпании, не смог окончательно взлететь и чуть оторвавшись от земли, рухнул на близлежащий жилой район, прямо на базар. Погибло несколько десятков человек. Казалось бы ошибка летчиков налицо. Всем так и показалось. Ситуация сходная с нашей сегодня.
Только там, в отличие от нашего процесса, было достоверно доказано, что при взлете летчики действительно приберегли какой-то обязательной инструкцией. Российских экспертов для разбора сразу не допустили, а потом к их мнению не прислушались. Но впоследствии международная экспертиза доказала, что нарушение летных правил в том объеме, в каком они были нарушены пилотами не могли привести к трагедии - подвела техника из-за жары. В настоящее время летчики уже в Москве. Но мнение Международной ассоциации пилотов и специалистов, проводивших экспертизы, сыграло свою роль только после произошедшего в Заире государственного переворота, а до этого все россияне возмущались нравами Заирской Фемиды.
Есть аналогия ? Есть, но неполная, т.к. в нашем процессе даже и экспертиз-то никаких серьезных нет, а та, что имеется, не подтверждает, а объективно опровергает версию следствия именно из-за установленного ей угла столкновения в 90 градусов.
Таким образом обвинение следствия в неосторожном нарушении подсудимым п.п. 8.1, 9.2, а также 1.3, 1.5 ПДД, ничем не доказаны, защита считает, что вышеизложенные доводы объективно доказывают тот факт, что подсудимый не мог предотвратить пересечения осевой линии и столкновения, которые произошли не по его вине. На вине я подробно остановлюсь ниже.
Пока при оценке доказательств, представленных прокурором, следует обратить внимание на следующие обстоятельства.
Тезис следствия о том, что автомобиль подсудимого двигался с превышением разрешенной скорости и опасно маневрировал основывается исключительно на показаниях потерпевших . Во-первых, я позволю себе усомниться в добросовестности этих показаний, в свете того, что потерпевшие есть самые заинтересованные в исходе дела лица. А, во-вторых, есть доказательства того, что они оба, возможно даже и неосознанно, уговорили себя выдать нам желаемое за действительное. То есть то, что по их в более позднее время сформировавшемуся мнению должно было бы иметь место, выдается сегодня за то, что было в действительности.
Не могли свидетели видеть того, о чем они нам сегодня поведали. Не могли. Причем сразу по нескольким причинам. Был солнечный день. Солнце в тот день и в тот миг ослепляло водителей автомобилей потерпевших. Обратите внимание на схему места ДТП, справку из Росгидрометцентра, справку института астрономии РАН о высоте солнца над горизонтом.
Машины потерпевших выезжают из-за поворота дороги. Солнце начинает слепить водителей и пассажиров передних сидений. Они в течение одной-двух секунд опускают солнцезащитные козырьки. Поле чего одну-две секунды их глаза привыкают к новому освещению. Но от выезда из-за поворота на ослепляющее солнце до столкновения и прошло три-четыре секунды.
По данным Института астрономии РАН (исх. № 11261-02-2175.188, имеется в деле) астрономический полдень (время, когда солнце находится строго на юге) в день аварии в г. Москве был в 13 ч. 30 мин. 24 сек., а ДТП имело место через 1 час 45 минут после полдня. В этом месте направление Дмитровского шоссе практически совпадает с меридианом. За час солнце проходит по небосклону путь в 15 градусов (расчет : 360о : 24 ч. = 15о/ч.), поэтому азимут от направления на Юг в момент ДТП был равен 26о 14I (расчет - 15о х 1 3/4 ч. = 26о 14I ). Исходя из этого легко определить могло ли иметь место ослепление в момент предшествующий ДТП водителей автомобилей и пассажиров ВАЗа и "Мицубиси" ? Конечно имело !
Это легко было бы проверить даже сегодня, т.к. азимут солнца в одно и тоже время ежедневно одинаков. Изменяется только высота его стояния над горизонтом. В день аварии высота солнца была приблизительно посредине между высотой в равноденствие и максимальной высотой, т.е. достаточно низко, ведь Россия  не африканская страна.  Ослепление налицо. Но следствие отказало мне в соответствующих процессуальных действиях по закреплению этого важного для оценки показаний свидетелей фактов.
Обратите внимание на цвет автомобиля подсудимого "серый". Он указан в техпаспорте (л.д. 102), т.к. цветопередача на фото "Опеля", имеющиеся в деле неправильная. Кстати, эти фотографии выполнены отцом подсудимого самостоятельно, а не в связи с какими-либо процессуальными действиями. Поэтому они приобщены к делу с грубейшими процессуальными нарушениями. И хотя в силу ст. 69 УПК фотографии "Опеля" не могут служить доказательствами, они могут подтвердить нам другое. А именно то, что в этот период следствия, следователь активно опирался на помощь семьи подсудимого, которые считали, что следователь начнет активно искать истинного виновника - грузовик. Иначе необъяснимы столь задушевные отношения. Возвращаясь к цвету, замечу - цвет "Опеля" - цвет сухого асфальта.
Даже без ослепления водители и пассажиры встречных машин просто не могли ясно различать этот автомобиль на большом расстоянии, т.к. обычно глаз останавливается на больших ярких предметах, которых на дороге всегда достаточно, а тут маленькая "серая мышка". Кроме того, нам водителям ясно также и то, что на встречный транспорт, как правило, вообще внимания никто не обращает.
О том, что по крайней мере водитель "Мицубиси" ничего не видел, говорят, его первые показания непосредственно после аварии (л.д. л.22,22 оборот): "На полосе своего движения в непосредственной близости увидел "Опель". Применил торможение и почувствовал сильный удар. От удара машина отлетела назад и остановилась".
Судьи знают аксиому: показания, сделанные немедленно после случившегося - самые правдивые, а когда потом меняют показания, то пытаются что-то выгадать. А когда показания не только меняют, но они до запятой совпадают у обоих потерпевших, то это, в первую очередь, говорит об отличной работе моего коллеги, представляющего интересы потерпевших, или об обвинительном уклоне следствия, но не о действительных обстоятельствах дела.
Более того, скажу, что потерпевшим их ложные показания юридически даже и невыгодны. Дело в том, что согласно п. 10.1. ПДД, " При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства."
Из показаний потерпевших видно, что они, в том числе водитель "Жигулей" якобы видели, как им казалось опасные маневры подсудимого. Но в таком случае они сами грубо нарушили указанный пункт правил, чем объективно способствовали рассматриваемому ДТП.
И это не юридическая казуистика. Я сам водитель с многолетним стажем, но, увидев на дороге пьяного ... (в свидетельских показаниях Костракова подкинута под обвиняемого «граната» - сказано: "вел машину, как пьяный" (л.д. 39), хорошо, что анализ крови это предположение напрочь отверг), ... так вот, увидев пьяного, я в любом случае останавливаюсь или снижаю скорость так, как того требуют мудрые правила дорожного движения, основанные на сотнях дорожных катастроф.
Потерпевшая показывает (л.д. 68 об.): "Мы думали, что он проедет мимо нас дальше". Вот это и есть знаменитый русский "авось": якобы видели опасность, но необоснованно надеялись ее избежать. Увидев очевидную, по их словам, опасность якобы за 300 метров, можно было успеть остановиться и даже выскочить и убежать, а не ждать пока явно опасная, как им казалось, машина их задавит.
Итак, можно сделать юридически неоспоримый вывод, если водители других участников, ДТП заблаговременно видели опасность, то они теперь обязаны разделить ответственность с подсудимым. Таков закон. Например, гр-н Костраков, лично стал  ответственен за инвалидность подсудимого, т.к. из его показаний следует, что во время столкновения с "Жигулями" водитель еще сидел за рулем. В результате лобового столкновения подсудимый оказаться на заднем сиденье уж никак не мог.
Значит, он оказался там в результате последующего столкновения с тяжелым микроавтобусом Костракова. А основные травмы подзащитный получил именно, перелетая на заднее сиденье. После первого столкновения подсудимый очевидно уже не мог влиять на управление своего автомобиля. Следовательно в его столкновении с "Мицубиси" виноват только Костраков, который заблаговременно увидел опасность, но легкомысленно не придал ей значение и в результате нарушения п. 10.1 ПДД совершил ДТП.
Уж, при в общем-то не нагруженной дороге, увидев встречный опасный автомобиль любой водитель уйдет из левого ряда правее, а Костраков продолжал ехать, "прижавшись" к осевой линии.  Но я не обвиняю Костракова в аварии, он виноват только во лжи. Ни он, ни Иванова ничего до самой аварии не видали и из-за ослепления солнцем видеть не могли.  Либо пусть даже и видели, но не обратили особого внимания на автомобиль подзащитного, т.к. он никакой опасности для них не представлял. То есть скорости не превышал, опасно не маневрировал.
Насчет скорости разговор особый. Каким образом потерпевшие эту скорость определяли ? Для наблюдателя, находящегося в "Жигулях", скорость его автомобиля складывается со скоростью встречного автомобиля. Считается, что "Жигули" ехали со скоростью 60 км/час. Получается, относительная скорость к "Опелю" около 120 км/час.
В этом случае время наблюдения до столкновения у Ивановой составит только - 3 секунды, т.к. увидела Иванова "Опель" по ее словам за 100 метров (л.д. 68 об и в суде). Каждая из машин проходит по 17 метров навстречу друг другу за каждую секунду (60 000 метров : 60 сек : 60 мин. = 16.6 м). Это если скорость по 60 км/час. А если у "Опеля" скорость больше, то остается всего полторы-две секунды на все определение скорости. Глянул и готово! Даже милицейскому радару требуется больше времени для определения скорости. Сообщение Ивановой о том, что "Опель" опережал поток ничего не доказывают. Грузовики только что двинулись от светофора. Ничего удивительного в том, что легковой автомобиль опережал грузовики, занимавшие все более правые ряды нет. Ни один грузовик за несколько секунд не достигнет 60 км/ час, а "Опель" разгоняется до предельно разрешенной скорости за 7-9 секунд. Именно столько приблизительно и прошло после старта от светофора. Имея ввиду, что "Опелю" 10 лет и его двигатель был переделан под дешевый 76 бензин, то до 100 км/ час он разгоняется не менее 16 секунд. Такого времени у него даже по показаниям свидетелй-потерпевших не было.
А теперь иллюстрация, понятная даже для пешеходов. Представьте. Стоя на тротуаре, вы видите несущуюся мимо вас машину. Сможете за 2 секунды определить с какой скоростью она приближается - 120 или 150 км./час. (относительная скорость для наблюдателя такая же как для Ивановой, сидевшей в ВАЗе) ? Вероятно, даже подумать об этом не успеете. Очень уж острый угол наблюдения и быстро все происходит.
Водитель "Мицубиси" также не мог увидеть "Опель" более чем за 200 метров, т.к. рядом с местом происшествия шоссе изгибается и из-за поворота, т.е. на расстоянии указанном в протоколе (300 м) наблюдать "Опель" Костраков физически не мог. Предел 150-200 м. Значит, не более 5 секунд. А он описывает движение "Опеля" чуть ли не от предыдущего светофора. Не мог он этого видеть.
Свидетель Канонеко показала, что в толпе зевак, собравшихся поглазеть на аварию, многие говорили, что "Опель" "несся, как сумасшедший". Это суждение вызвано не более чем известным "эффектом толпы" гипертрофирующей любую объективную информацию, а имея ввиду нелюбовь пешеходов к иномаркам и результат ДТП, нет сомнений, что толпа действительно "приговорила" моего подзащитного еще до приезда ГАИ.
К счастью, мы имеем и объективное свидетельство: ГАИ, как раз, реальных свидетелей происшедшего в этой толпе не обнаружила, кроме самой Каноненко, которая так же ничего не видела. Это и понятно, потому, что нельзя пешеходу определить с какой скоростью движется машина по противоположной стороне улицы, закрытая от наблюдателя трехрядным потоком машин встречного направления.
Следует сделать вывод, что свидетели, выступавшие в суде, сами себе противоречат. То "Опель" у них маневрирует...

Окончание речи утрачено, но подзащитный адвоката Куприянова встретил вечер после приговора дома. Он вовсе не был наказан!